Тирасполь очень напоминает донбасские города до "антитеррористической операции". Не Донецк, который почти в десять раз больше приднестровской столицы, а какой-нибудь стотысячный "середнячок", Краснодон или Стаханов.
Здесь советские девятиэтажки с отметинами времени на бетоне, вперемешку с довоенной застройкой, частным сектором и промышленными зонами. И дворы, с обязательными палисадниками у подъездов, утоптанными за десятилетия до трещин тропинками, и где между людьми, кошками, собаками и голубями заключен мирный пакт. И как когда-то в супермаркетах Донбасса, в Приднестровье подавляющее большинство продуктов на полках - украинского производства. Правда, здесь ни днем ни ночью не встретить пьяных гуляк. Но, говорят, и на Донбассе это явление больше не наблюдается.
Сходство Приднестровья и Донбасса не только внешнее. История противостояния Бендер, Дубоссар и Тирасполя с Кишиневом повторяется на востоке Украины с точностью до запятой. В Молдавии когда-то, на рубеже последнего десятилетия прошлого века, тоже все начиналось со всплеска национального самосознания, митингов заезжих аграриев в городах и с объявления курса на Запад. И главное - с государственного закона о языке, о единственном для всех языке - молдавском.
О том, что происходило потом, известно больше, чем о подоплеке трагических событий, и об этом напоминает БМП под красно-зеленым флагом на постаменте в Бендерах. И потому, где как не здесь можно рассмотреть будущее Донбасса. Ни хорошее, ни плохое - реальное, то, к чему Донбассу нужно готовиться и через что неизбежно предстоит пройти.
"Мы ведь тоже поначалу думали: "Ура, у нас почти половина молдавской промышленности. Будем хорошо жить". А потом в образумившемся состоянии поняли, что все не так просто. И сейчас непросто, вы же понимаете. Живем не благодаря, а вопреки. Вопреки Молдавии, ЕС, Украине. Иногда и вопреки России. Взять хоть эмбарго на молдавские продукты и вина. Это же чисто юридически и эмбарго на нашу сельхозпродукцию и вино".
Илья Александрович Мильман - декан юридического факультета Приднестровского государственного университета имени Тараса Шевченко, в прошлом депутат Верховного cовета ПМР и глава республиканского Арбитражного суда. Когда-то он вместе с десятками других стоял у истоков приднестровской независимости. Он помнит, что такое съезд народных депутатов СССР и депутатская группа "Союз", а потому может себе позволить непротокольные оценки.
Мы говорим о Донбассе. "Им бы сейчас избегать революционных фраз и спекуляций вокруг понятия "молодая республика". Я помню, что такое революционная ситуация, именно в ней совершается большинство ошибок. А право на ошибку появляется только в стабильной обстановке. Вернее, оно не столь дорого может обойтись".
Об ошибках Приднестровья Илья Александрович подробно говорить явно не желает, но поминает всуе "проходимцев и приспособленцев всех мастей", которые появились после окончания конфликта с Молдовой, вместе с приходом рынка. "Мы же потеряли кучу предприятий. И не потому, что блокада была. Разве может стать банкротом завод, производящий спирт? А вот у нас это почему-то получилось", - спрашивает и сам отвечает Мильман. И конкретных рецептов Донбассу, как строить государство, он дать не может: "Там уже есть наши люди, консультируем. Но там, как они мне рассказывают, все намного хуже и страшнее, чем было у нас".
Но про то, что ждет Донбасс, не сворачивай он с пути независимости от Киева, можно сказать и сейчас без раздумий - его непризнание международным сообществом и, значит, невозможность вести независимую внешнеэкономическую деятельность. Почему никак не расцветет потенциально богатый край - это знание, данное в ощущениях каждому жителю Приднестровья. Отсутствие признания - это, например, отсутствие сотовой связи в общепринятом формате GSM, а значит, и такой по всем меркам атавизм, как переговорные пункты. Это и ограниченное хождение банковских карт - они есть, но выпускаются двумя-тремя местными банками, и деньги с них получить можно только в Приднестровье. Это и необходимость переплачивать за весь импорт - от бензина до микроволновок, а равно и недополучать на экспорте, поскольку "двойное налогообложение" для Приднестровья как кандалы. Тирасполь вынужден "подкармливать" пошлинами Кишинев и Киев, чтобы самому покупать и продавать, поскольку из-за неразрешенности молдавско-приднестровского конфликта юридические лица, осуществляющие внешнеэкономическую деятельность, поневоле регистрируются за границами республики, физически оставаясь на ее территории. И иного пути пока нет ни у Тирасполя, ни, по-видимому, у Луганска с Донецком.
Впрочем, нет и худа без добра. Например, внешняя изоляция делает крепче приднестровский рубль - когда молдавский лей и украинская гривна летят в пропасть, купюры с портретом Александра Суворова - основателя Тирасполя, остаются в своей давно неизменной цене - 11 рублей за доллар, и значит, по сравнению с ним все валюты обесцениваются. "Что ж у вас рубль так падает? Вы уж извините, но я пересчитаю", - говорит администратор гостиницы, и пересчитывает на калькуляторе счет за проживание в соответствии со свежими сводками Приднестровского республиканского банка.
История противостояния Бендер, Дубоссар и Тирасполя с Кишиневом повторяется на востоке Украины с точностью до запятой
Можно сколь угодно сомневаться в правдивости цифр, но в третьем квартале текущего года Госслужба статистики Приднестровья зафиксировала дефляцию в 1,2%. И потому идея руководителей Новороссии о собственном банке и валюте представляется не такой уж утопичной и бесполезной.
Изоляция не означает поражение, и уж кем-кем, а ущемленными и несчастными граждане ПМР себя не ощущают, это точно. Они спокойны, поголовно вежливы и доброжелательны. И у них есть для этого поводы. Например, средняя заработная плата на Украине, по данным Статистической службы ЕС, в этом году составляет 173 евро, в Молдове - 181 евро, а в Приднестровье - почти 270. Правда, эту цифру дают местные государственные статистики - ПМР не входит в европейские рейтинги. Приднестровцы, конечно, не следят за статистическими данными как футбольные болельщики за таблицей результатов, но небеспочвенное чувство гордости за республику им присуще. "Тем хуже для Европы" - эту фразу с небольшими вариациями автору за три дня от самых разных собеседников пришлось услышать трижды.
Патриотизм для гражданина Приднестровья - не пустой звук. За двадцать два года республике, несмотря на смену политических поколений, удалось сохранить и воспроизвести дух интернационализма, или, если быть точным, - антинационализма, не потерять ощущения, что тогда, в начале девяностых, все было сделано правильно, что Суворов - герой, и что ветераны Великой Отечественной - люди чести, и внуки должны им быть благодарны. И поэтому билборды с портретами приднестровских фронтовиков и надписью "Герои всех времен" - часть ландшафта. И потому местной молодежи, по-видимому, неведомо понятия "откосить" - всеобщая воинская повинность в республике не тяжкая ноша, а почетный долг. Молодых людей в военной форме в Тирасполе встретить легко, как и в Израиле. Но их меньше, чем сегодня на Донбассе.
"Приднестровская идентичность существует. Русское, украинское, молдавское - все лучшее, что есть в каждом этносе у нас смешано примерно в равных долях, и получилось синергия, особый характер, лишенный греха национализма. Не путайте это с мультикультурализмом. Так сложилось исторически, и это, как показала практика, константа, не подверженная эрозии", - ректор госуниверситета Вячеслав Степанов - историк и этнограф, говорит, будто читает лекцию. Но попутно выясняется, что в Приднестровье действуют и иностранные некоммерческие организации, то есть агенты влияния, и что доминирующее православие не отменяет религиозной свободы. Говорит Степанов об этом без эмоциональных оценок, как о данности, о чем-то само собой разумеющемся для демократического общества. Ректор не переживает об идентичности, его, похоже, больше волнует, сколько студентов вернется на учебу после годичной службы и сколько останется в Приднестровье по окончании учебы.
Молодежь из Приднестровья действительно уезжает, подавляющее большинство - в Россию. И многие увозят диплом вуза с восьмидесятилетней историей, востребованный и котируемый. "Мы уже наладили контакт с коллегами из Луганского национального университета, теми, что не переехали на Украину. Будем помогать им стать лучшим вузом среди непризнанных", - грустно иронизирует ректор.
В Приднестровье сегодня и разговоров что об Украине, Донбассе и России. Россию просто любят, надеются и ждут. За Донбасс переживают, на Украину злятся. Из-за украинского кризиса появились проблемы у местных бизнесменов - "эта гривна, что она себе думает?" - и у местных таможенников, дающих бюджету 40% поступлений - товарооборот "с той стороны" упал почти вполовину: задержки грузов, оплаты, отмененные сделки.
Милиционер на контрольно-пропускном пункте под Бендерами придирчиво рассматривает чей-то украинский паспорт, а именно прописку, и, увидев, что обладатель - уроженец Донбасса, вопросов больше не имеет: "Добро пожаловать!". "А если бы человек был из Львова?" - спрашиваю я. "Ну тогда, ласкаво просымо", - без тени иронии отвечает правоохранитель в кителе и фуражке советского образца. Наверное, только из-за этого критики называют Приднестровье "осколком Советского Союза", не понимая, что делают Приднестровью комплимент.
"Добрый день", - со мною здоровается майор приднестровской милиции, зашедший в обычную столовую, где комплексный и вкусный обед стоит примерно 80 рублей. Давно ли вы видели майоров полиции в столовой? Давно ли они с вами, незнакомцем, просто здоровались и шли дальше, за подносом? А криминальная хроника, где вырванная из рук девушки сумка с продуктами - главная новость, и преступление успешно раскрыто. Давно ли вы видели такое по телевизору?
Есть надежда, что нечто подобное когда-нибудь повторится на Донбассе. Ведь приднестровские милиционеры - тоже родом из ополчения. И если правоохранитель уважает гражданина, а тот - правоохранителя, значит, государство состоялось. Этот тот рецепт, которым Приднестровье обязано поделиться не только с Донбассом, но и с Россией.
127.0
48.00
