Почти все вопросы, касающиеся детей, по умолчанию содержат этические дилеммы. Где грань между свободой ребенка и ответственностью родителя? Что может позволить педагог или тренер, чтобы научить несовершеннолетнего? Что означает глагол «заставлять»? Или «принуждать»? В какой момент жесткость перерастает в жестокость? И чем дисциплина отличается от абьюза?
Когда речь заходит о спорте, особенно таком детском виде, как фигурное катание, грань стирается еще сильнее, а ставки серьезно возрастают. На кону не только спортивные успехи, титулы и известность, но и здоровье совсем еще юных людей.
У автора нет педагогического образования и нет точного ответа, как правильно учить детей-спортсменов. Но в последнее время истории про детское насилие в спорте становятся публичными. В Набережных Челнах на видео попал случай, как футбольный тренер якобы дал задание команде побить 5-летнего подопечного. Омский специалист по фигурному катанию Ирина Миленина прямо во время соревнований пнула свою ученицу Ксению Кубрину, но отделалась только выговором.
«СЭ» стал известен еще один печальный инцидент. Фигуристки-сестры Елизавета и Мария Козловские (8 и 7 лет соответственно) заявляют о насилии со стороны тренеров частной московской школы «Лидер» Ивана Калистратова и его сестры Светланы. Некоторые эпизоды подкрепляются свидетельствами нескольких источников и видео.
Школа «Лидер» — известная, принимает участие в крупных московских соревнованиях, сотрудничает со звездами прошлых лет Алексеем Тихоновым и Ириной Лобачевой, ее представители выигрывали этапы «Битвы школ».
Разбираться в этой истории должны компетентные органы. Мы считаем важным рассказать о нюансах — со слов самих фигуристок и их родителей, Максима и Лии. Потому что это, к сожалению, в миниатюре история десятков и, быть может, даже сотен детских спортивных школ по всей огромной России.
Добавим, что «СЭ» обратился за комментарием и к Калистратову. Но на предложение высказать свою точку зрения тренер ответил: «Добрый день, понимаю». Если позиция школы изменится, «СЭ» готов дать слово и ее представителям.
«Начиналось с конфеток»
Лия: — Давайте мы сразу скажем — никаких планов делать из Лизы и Маши великих чемпионок у нас не было. Красиво ходить на свидание на каток в сад «Эрмитаж» — я так это формулировала. Решили показать фигурное катание, когда им было 6 и 5 лет соответственно. Поверьте, у меня полно вариантов времяпрепровождения как у мамы, которое я теперь трачу на спорт. Они хотели больше нас. (Смеется.)
Максим: — Мы пошли в Академию спорта. Группа здоровья, два раза в неделю. Получилось странно — через два месяца их перевели в группу второго года обучения. Потом начались соревнования, и вроде не последние места. Задумались о спортивной группе, но в Академии спорта нам было совсем неудобно по времени и удаленности. Стали искать что-то ближе к дому, чтобы параллельно учиться, Лиза в тот год пошла в первый класс. Нам посоветовали школу «Лидер» — в марте 2023 года. Туда мы и пошли, к тренерам Ивану и Светлане Калистратовым.
И начиналось все хорошо.
Маша: — Начиналось все так — давали задание, а после того, как мы подъезжали, по конфетке давали. Так всю тренировку.
Лия: — Очень мило.
Маша: — Потом... началось другое.
Максим: — Но это было позже. На тот момент сильно подкупило, что у Ивана было всего три ученика. Девчонки прогрессировали, одинарные прыжки появились. Мы запустили YouTube-канал в надежде немного окупить занятия, пиарили там эту школу... (на канал подписаны 17,7 тысячи человек. — Прим. «СЭ»). Летом сами занимались с Еленой Тараненко. Там в «Лидере» Алексей Тихонов появлялся, они показывали фотографии, как сотрудничали с Иваном Ригини. Связи у них есть, и это мы на себе сейчас чувствуем. Пошел сезон-2023/24, да, вроде бы дороговато, но договаривались на определенных условиях о подкатках, в целом все было нормально.
Маша: — Было нормально, когда конфетки давали. (Все смеются.)
«В Лизу кидались шинами, чтобы она не сбавляла скорость»
Лия: — Но в какой-то момент на Лизу стал жаловаться тренер. Мол, ленится, врет, постоянно что-то болит... Причем происходило по такой схеме — я же на катке, поэтому тренер приводил мне ребенка, уже доведенного до истерики, и говорил: «Мать, разбирайся». Это уже потом мы поняли, что до истерики доводил сам тренер. А тогда так было: дочь на эмоциях, говорю снимать коньки — не хочет, говорю идти тогда заниматься — тоже. Ничего невозможно понять, я и сама в итоге приходила в ненормальное состояние. Отсюда в Сети появилась пара видео, где я кричу на дочь.
Например, на летних сборах 2024 года под Питером. Лиза, по словам тренера, плохо старалась, поэтому все едут в бассейн, а Лиза не едет, пока 30 минут не отбегает. Ребенок в истерике — а я не понимаю почему, пытаюсь перекричать. Тоже выхожу из себя. Ничего хорошего, конечно.
Маша: — Было так — Лиза, если не пробежит, не поедет в бассейн. А потом Иван Борисович взял прутик и немного ее хлестанул. (Лиза кивает.)
Лия: — А потом он вручил мне этот прутик, отошел на безопасное расстояние... Кто-то это все снимал. Но я свою дочь не смогла ударить, конечно.
Максим: — Чуть раньше, в марте 2024-го, на фоне этих истерик мы пришли к разговору: «А вы вообще хотите продолжать заниматься фигурным катанием?» Ответ был — да, хотим. Мы не могли понять, что происходит. После ухода из «Лидера» довольно долго работали с психологом — и она не смогла это вытащить. Говорит — у Лизы блок. То есть за нашей спиной происходило нечто, о чем мы не догадывались. Узнали мы совершенно случайно спустя полгода после ухода из школы. Все оказалось просто и страшно — ее оскорбляли, унижали и били. Лиза, били чехлом?
Лиза: — И «ладошкой».
Максим: — Светлана Борисовна?
Лиза: — Она ногти о мою попу сломала. (Улыбается.) У нее вот такие ногти (судя по фотографиям, и правда длинные. — Прим. «СЭ»), и она всех за попу ими хватала, кто не старался, по ее словам.
Лия: — Мы же понимаем грань между поправить руку при волчке и акцентированным ударом чехлом.
Максим: — Мы попозже расскажем, как мы вообще пришли к тому, что узнали обо всем этом. Давайте мы даже отойдем, чтобы вам не мешать. Поговорите с девочками сами, пусть они вам расскажут, как все было. (Уходят.)
— Про чехлы прям правда?
Маша: — Все начиналось с конфеток, потом перешли на чехлы. Еще у него [Калистратова] была резиновая ладошка, которой туда-сюда махал, и нас ею били. Это больнее, чем чехол.
Потом мы учились прыгать всякие двойные — за каждый плохой раз нас били чехлом по тому месту, где ты не исправила ошибку. Когда я делала аксель с места, мне говорили, что, если я не подтяну ногу, меня ударят зубцом по ноге. Другая девочка в группе, не сестра, однажды не прыгнула дупель — и ее правда ударили зубцом по ноге.
Лиза: — Когда я не умела прыгать аксель, а учила, мне тренер сказал: «Не прыгнешь аксель — родители тебя сдадут в детдом». Уже в Питере на сборах было такое: к нам приехал этот Иван Борисович, и с первого дня началось... Всех выгнали со льда, меня заставили, как всех, делать «восьмерки» и подсечки назад. Но мне нужно было постараться больше. У меня на тот момент был ушиб бедра, потом он подтвердился, я потом на пробежке рыдала и хромала.
Маша: — Ее заставили делать на скорости! В Лизу кидались шинами, чтобы она не сбавляла скорость. Один раз в лезвие попало.
Лиза: — Это только мешало. Я только снижала скорость. А еще потом, когда у нас было ОФП и я хромала, Иван Борисович говорил: «Фу, Лиза старушка».
Маша: — Еще как-то мы всей группой стояли на тренировке, Иван Борисович заставил Лизу плакать, а потом говорит: «Давай скажем маме: купи водички». И подставил телефон (на этой фразе родители вернулись).
«Родителей втягивали в систему насилия»
Лия: — Это про воду? Да-да, специально хотел показать родителям — не верьте своему ребенку, она у вас актриса. Мы вам можем видео показать, как он настраивал детей на насилие.
— Очень странно, если честно. Да и дети много чего рассказали. Надо разбираться.
Максим: — Детей систематически приучали к культуре насилия. Нам тоже говорили — без насилия не будет результатов, только так можно вырастить чемпионов. Шла обработка родителей. Присылали интервью наших известных фигуристов, которые говорят — да, били чехлами, конечно, а как иначе! Нам это подавали как пример нормального поведения в спорте. Представьте наше удивление, когда мы перешли в «Москвич» и узнали, что там... никого не бьют.
— Вы сказали, что узнали обо всем сильно позже после событий. Это как?
Максим: — Перешли в конце мая, а узнали про все только в декабре. Мы общались с семьей девочки-любительницы, которая в 11 лет пришла в группу. Мама не хочет афишировать фамилию, но у них своя история — девочку втащили из любителей в спорт, пообещали титулы, два разряда в год, начали лупить чехлом. В итоге они ушли из «Лидера» из-за травмы — причем врачи подтвердили, что причиной был неправильный подход в тренировочном процессе. У нас сохранились отношения. В декабре сидим говорим по телефону на громкой связи, и тут в разговор вступает эта девочка: «Помните, Иван Борисович кидался в Лизу шинами?»
***
В распоряжении «СЭ» есть подтверждения информации про шины от других фигуристов.
***
— Что за шины вообще, не понимаю? Автомобильные?
Максим: — Для картинга. Дело было на сборах в Питере в июне 2024 года. Решили съездить даже после перехода, оплачено, да и полезно, в конце концов. Причем Лиза до сих пор утверждает, что травма у нее из-за падения с двойного флипа. Но мы до конца не можем знать, как все на самом деле. Видеозаписи там на катке хранятся две недели.
Лиза: — Да, я упала, у меня заболело бедро, голова закружилась. Потом прошла. Но бедро не проходило.
Лия: — Мы пришли в номер, разделись — синяка не видно. Помазали. На следующий день произошла история с шинами, про которую мы не знали. А вечером был кросс вокруг озера, я как раз хотела прийти поснимать — и вижу, как ребенок рыдает на бегу, хромает, а тренер приговаривает, что ребенок симулянт. Мы поехали в травмпункт, нам диагностировали внутренний ушиб сустава, все с бумажкой. И меня врач даже прямым текстом спрашивает: «На тренировке произошло? Полицию будем вызывать?» Тогда и в мыслях не было, что это должно влечь по закону вызов полиции. Мы подумали — конечно, нет. Две недели нам сказали посидеть, сидели мы три дня, так как тренеры говорят — ай-яй-яй, нельзя тренировки пропускать.
Тогда же произошла та самая история с бассейном. У меня действительно случилась истерика — я тогда поверила тренеру, что неужели наши дочери действительно врут, не хотят заниматься, а зачем тогда переход в «Москвич», зачем все это? У меня было перенапряжение. Но я признаю ошибку — мы пошли на поводу у тренера.
— Было же еще одно видео — как вы, Максим, вместе с тренером отчитываете своих дочерей в торговом центре.
Максим: — Могу объяснить. Это было, так скажем, еще в начале проблем. Нас уверяли: главное — авторитет тренера. Дети нам действительно устроили демарш. Лиза, так понимаю, уже сопротивлялась тренеру. Маша за компанию решила ее поддержать. Ситуация следующая: мы приехали на тренировку, идем на лед. И тут Маша заявляет: «Папа, я ничего не вижу».
Маша: — Нас же чехлом били!
Лия: — А это прямо они сказать не смогли! Когда их уже приучили к тому, что практика нормальная.
Максим: — Мы были в панике. Пальцы у нее якобы расплываются. Мы детей собрали, уже идем на парковку, чтобы ехать в ДМЦ (Детский медицинский центр Управделами Президента. — Прим. «СЭ») на «Китай-городе». Подходим к траволатору, говорю Маше: «Не бойся, доктор через аппарат в глазки посмотрит, совсем не страшно и не больно». А Маша начинает рыдать, мол, папа, не надо к доктору, я нормально вижу, я обманула... все происходит как раз в ТЦ «Город». Да, в той ситуации детям нужно было создать стресс, потому что есть вещи, с которыми нельзя шутить. Если сейчас они соврут про здоровье, то верить ли потом? Наказывать их тоже нельзя — они побоятся сказать правду про настоящую боль в следующий раз. Поэтому я попытался найти некий баланс. Честно — я только периферическим зрением видел, что Лиза приседает. Мне важно было сказать, что врать про здоровье нельзя, но и скрывать тоже. Но причину мы узнали намного позже. И действительно — родителей втягивали в эту систему насилия. Мы действительно были под воздействием этой обработки.
Лия: — Нам рассказывали кучу историй: что мама затащила однажды свою дочь в душевую и побила шлангом. И мне как-то посоветовали при одной из истерик Лизы: «А сходите окатите ее водой». Я ее потащила окатить водой. Втихаря из-за двери тренеры это снимали. Сколько у них компромата на других — страшно подумать.
Да, я была не права, мне не стыдно в этих ошибках признаться. Я вышла из-под этого влияния и полностью на стороне своих детей. Вы не представляете, насколько мне сейчас горько как матери, что я, не понимая, не оказывала Маше и Лизе должной поддержки, думала, что это их вранье и лень. Тренеры решили шантажировать нас этими видео, думая, что я захочу сохранить образ идеальной мамы. Идеальных мам не бывает.
«Написали заявление в полицию»
— История очень серьезная, к детскому насилию в спорте сейчас приковано внимание. Что вы планируете делать?
Максим: — Я хотел изначально, чтобы Иван просто принес извинения, мы не собирались выходить в публичное поле и писать заявление в полицию.
— А в итоге написали?
Максим: — Да (показывает уведомления от ОВД «Лефортово»). Просто мы начали раскручивать спираль, и оказалось, что били и других детей. Не хочется лезть в эти истории, но... нам сама Светлана Калистратова говорила, что ученица у нее запрыгала дупель после того, как она ей засадила зубцом по ноге.
Маша: — Можно я скажу? Один мальчик кричал на весь лед и падал на колени, когда его чехлом били, чтобы аксель сделал и попу втянул. Пока не ударят сильно — не получится.
Лиза: — И называл это «миллиард огнедышащих драконов тебе в попу дышат».
Лия: — То есть им еще это весело было. Так эта садистская практика и насаждается.
Максим: — Мы думали и о возвращении в любительское катание. Но для них главное наказание — не пойти на тренировку.
Короче, мы решили это дело не спускать на тормозах, нам посоветовали юриста, и он сказал — состав статьи здесь есть. Статья 156 УК РФ — «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». Но мне звонили уже из ОВД «Лефортово», рассказали, что делу дан ход, материалы будут переданы в Следственный комитет.
Мы считаем, что такие люди не должны в принципе заниматься с детьми. Это культ насилия — начиная с битья чехлами и кончая рассказами, как кого в коридорах катков бьют скакалками. И это считается нормальным. Другие, я уверен, адекватные родители, в это насилие тоже втягивались. Дети огребали и от тренеров, и от родителей. Калистратовы хвастались, как наносят боль детям и они после этого что-то прыгают. И еще постоянно хвастались, что они дипломированные детские психологи с огромным опытом. Теперь понятно, как они свой опыт использовали.
Если из-за этой истории от девочек отвернутся нынешние тренеры и сообщество в целом, если поддержат «Лидер» — значит, нам нечего делать в этом спорте. Нам нечего бояться, мы хотим довести дело до конца. В этой школе, с этими тренерами занимаются другие дети.
— Не допускаете, что Калистратов позвонит и извинится. Вы готовы простить?
Максим: — Есть общественно опасные деяния. Даже если он сейчас позвонит — уже поздно. К нему уже претензия у государства. У нас нет мстительности по отношению к ним, лично я уже перегорел — хотя в первую ночь, когда узнал про эти шины, было желание взять что-нибудь с собой и съездить поговорить. Представьте мое состояние — я уже забыл про этот «Лидер» полгода как, а тут мне говорят, что здоровенный мужик кидался в мою дочь шинами. Слава богу, мне надо было уезжать в командировку на объект. Иначе... Не знаю, что бы произошло.
Про нас тоже после некоторых видео будут говорить разное. Мол, мы сами абьюзеры. Этими видео тренеры пытались нас шантажировать. Но вы посмотрите — 11 часов вечера, дети не спят, прыгают, в платья переодеваются. Да здесь дети веревки вьют из родителей! (Смеется.) И никогда мы не смели их унижать. (Показывает пятно на потолке.) Дети кидали в потолок табалапки, вот пятна остались. Девочки, как вас за это наказали?
Лиза: — Никак!
Максим: — Вот видите, какие мы абьюзеры. (Смеются.) Но нас умело старались рассорить с детьми, это правда. К ним много претензий. Они нам по-хорошему и денег за подкатки должны. Калистратовы старались многим ставить как можно больше льда — школа-то коммерческая. Короткий пример их отношения к людям. Нам в том самом декабре позвонила тренер по ОФП Елизавета Рылова. Я думал — может, договориться хотят? Оказалось, нет — она ушла из «Лидера», и ей не заплатили долги по зарплате, потому что якобы мы ушли из школы из-за ее плохой работы. Естественно, это неправда. Сейчас мы в «Москвиче», утром тренировка.
— А мысли уйти из этого всего и забыть фигурное катание у вас нет?
Максим: — Честно — конечно, ходили такие мысли. Но это мотивация Лизы с Машей — вставать в шесть утра, ехать полгорода на метро, а потом ко второму уроку в школу. Лиза, ты кем хочешь стать?
Лиза: — Чемпионкой России! А потом дизайнером одежды для фигуристов.
0
10.00
