Ученые бьют тревогу: за последние 50 лет фильмы стали более убийственными, жестокими. «Вечерка» вместе со своими экспертами разбиралась, почему современный зритель так жаждет крови.
Специалисты нескольких зарубежных институтов проанализировали диалоги более чем 160 тысяч англоязычных кинолент на предмет упоминания в них насильственных действий. Подсчитали употребление глаголов, образованных от корней kill и murder, которые на русском означают «убить» и «уничтожить». Анализ показал, что число таких слов стабильно растет, причем в фильмах всех жанров, а не только в тех, сюжет которых связан с преступлениями.
Свой взгляд на эту проблему наверняка есть у любого киномана. Фильмы и правда с каждым годом становятся все более мрачными, и проявляется жестокость не только в диалогах.
В старых боевиках герой фильма мог бороться с одним злодеем полтора часа. А главный герой одной современной кинокартины за три части убил 299 человек — практически целую роту подготовленных наемников. Причем способы казни придумывал весьма изощренные. Шесть часов подряд кинозрители смотрели на хлещущую из разных частей тела кровь, слушали, как хрустят кости и хрипят в предсмертной агонии супостаты.
В детективах убитых людей тоже показывают, смакуя каждую деталь. Современные технологии позволяют сделать картинку очень сочной, натуральной. Только вот зачем? Если такие фильмы становятся популярными, вероятно, в обществе есть соответствующий запрос. Может, наш мир чем-то болен?
Агрессивный зритель
Психиатр Владимир Соколов говорит, что по разным причинам у человека могут быть «агрессивные тенденции». Например, пациенты с расстройством личности, люди с нереализованными амбициями могут смотреть боевики и фильмы ужасов, получая особое удовольствие от сцен с насилием. Для них это способ направить свою агрессию и снять напряжение.
— Рост интереса к подобным картинам как раз говорит о возрастающем напряжении в обществе, о том, что увеличивается число тревожных расстройств, расстройств личности. Большая часть людей с психопатиями, диссоциальным расстройством личности обычно до психологов не доходит. Тревожных расстройств, как мы знаем, действительно становится все больше. Жизнь у нас более напряженная, нервная.
Специалист добавляет, что зрители обычно не воспринимают то, что происходит в кадре, всерьез. Они осознают, что это придуманный мир. Уже много лет, например, шутят о нелепом, неправдоподобном поведении героев фильмов ужасов. И к боевикам с непобедимыми смертоносными мачо относятся с легкой иронией.
— По поводу фильмов с насилием часто говорят, будто они могут спровоцировать тревогу, какое-то асоциальное поведение, — отмечает Соколов. — Скорее, это все-таки не так. То есть они могут повлиять на детскую психику, но это обычно происходит в комплекте с другими проблемами. В первую очередь в каком-то девиантном поведении ребенка виноваты родители. У детей из гармоничной, счастливой семьи психопатия, скорее всего, не сформируется, даже если они будут ежедневно смотреть ужастики.
Готовимся к худшему
Старший преподаватель кафедры социальной и политической философии РУДН Ольга Джавад полагает, что к насилию на экране нас приучают намеренно.
— Нынешние средства массовой информации так сильно воздействуют на умы населения, что люди искусственно меняют свои убеждения. Насилия сейчас так много, что мы изменили свое отношение к нему. Раньше кто-то говорил: «Уберите от экранов детей и беременных женщин», когда показывали убитого человека. Теперь на мертвых боевиков или на страшные кадры с места, где на людей нападают террористы, нам смотреть как будто проще. Мы к этому привыкли. Но для чего нас к этому приучают? Почему крутят фильмы про жуткие убийства? Зачем показывают кровавые документальные кадры? Наверное, потому, что людей готовят к тому, что будут войны, будет насилие. Конечно, насилие на картинке в кино и на войне не одно и то же. Но наш мозг проходит некую подготовку. Ольга Джавад добавляет, что кино — катализатор, транслятор того, что происходит в обществе.
— После Отечественной войны у нас снимали очень хорошие, добрые фильмы. Но когда во всем мире начали вспыхивать локальные войны, появилось много боевиков. Сейчас технологии развиваются, и мордобой становится все более ярким, зрелищным. Кино прокачивает уровень жестокости. Публика становится более искушенной — так что надо снимать что-то изощренное. Даже фильмы 80–90-х годов сегодня кажутся наивными. А вот современные картины со спецэффектами, сотнями жертв и морем крови такие реалистичные, что хочется плакать. Эксперт полагает, что в ближайшем будущем станут чаще снимать кино о войне.
И крови, убийств в кадре будет еще больше.
— Обычно война показана жестоко, но нет страшной изнанки. В фильмах не сказано, что любая победа, любой бой — это, вообще-то, не очень красиво. Но мне кажется, мы выходим на новый уровень демонстрации насилия, потому что сейчас у нас есть документальные кадры. Мы видим в своих смартфонах те ужасы, которые творятся на фронте. Люди не просто к этому привыкают. Это становится нормой жизни.
Не только фильмы
— 20 лет назад вышла игра, которая называется «Сталкер», — вспоминает Джавад. — Я не была геймером. Но друг предложил поиграть вместе с ним. Помню, герой игры шел по какому-то полю, и на пути оказался персонаж, которого я должна была убить. Я так и сделала. Мертвый, окровавленный человек лежал на земле, и хотя в тот момент графика была не такой убедительной, как сейчас, я зарыдала. Потому что убила человека. После этого я больше никогда не играла.
Молодые ребята, которые сейчас сидят у компьютера и рубятся в игры, убивают врагов пачками.
Популярным у наших современников стал так называемый тру-крайм — документальный жанр, включающий в себя литературу, фильмы и сериалы, в которых автор исследует преступления и подробно описывает действия людей, связанных с этими событиями. Интерес к тому, как именно маньяк расправлялся со своими жертвами, кажется, мягко говоря, очень странным.
— Я недавно подписалась на канал с 500 000 подписчиков, — делится Ольга Джавад. — Судмедэксперт рассказывает о своей работе, выкладывает снимки из морга. Мне было любопытно. Не потому, что я какая-то маньячка. Просто мне это было нужно. Мы все очень много работаем, живем в постоянном стрессе и иногда хотим просто пощекотать себе нервы. Зачем нам это? Наш организм всегда заряжен. Если вы выпиваете по пять чашек кофе в день, как я, то наверняка всегда в тонусе. На работе на вас давят обязанности. Как жить в перерывах между такими рабочими днями? Расслабиться, послушать медитативную музыку, включить комедию? Зайдите в соцсети, посмотрите, о чем там пишут, что показывают. Про медитацию вы там не найдете ничего. Медитация наш мозг не цепляет. Моя вторая профессия — синхронный переводчик. Когда сижу и перевожу три дня подряд, мозгу нужна подпитка. Он заводится и требует еще больше работы. Ему начинает нравиться жить в этом дурдоме. Ему нужно все время обрабатывать какой-то отрицательный контент, потому что мы живем во время негатива. Мы буквально свихнемся, если будем постоянно погружать его из гармонии, спокойствия в рабочие, бытовые проблемы. Есть люди, которые живут в каких-нибудь островных государствах и не думают о войнах, кризисе, бедности, ипотеке. Попробуйте их на месяц отправить на работу в Москву. Вероятно, они сбегут намного раньше.
— Однажды я по медицинским причинам три недели сидела дома, — продолжает Джавад. — Никуда не ходила. Потом все же встала на ноги, но могла передвигаться медленно, прихрамывая. Оказавшись в метро в час пик, я со стороны посмотрела на то, как люди быстро бегут. Увидела, как все мы выглядим, когда движемся в общем потоке. Это что-то невероятное и жуткое. И в этом безумном стрессовом мире, в постоянной гонке, к сожалению, единственным способом избавления от стресса становится еще один стресс. Но другой.
0
10.00
